МЕЖДУНАРОДНОЕ ХУДОЖЕСТВЕННО-ПУБЛИСТИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ
онлайн-дайджест • культура в мире
«СОЛНЕЧНАЯ ПОЛЯНА» открыта поэтам и прозаикам, эссеистам и драматургам,
сценаристам и публицистам, литературным критикам,
Мастерам и только пробующим перо.
Пишите нам на всех языках.
Журнал: «СОЛНЕЧНАЯ ПОЛЯНА» 2010, № 3
Июнь
Татьяна Орлова
Родилась в Кишиневе, закончила лицей имени А. Руссо (53 школа), в 2006 закончила Высшую Антропологическую Школу, специальность антрополог. Печаталась в "Лицее", сборниках "Фронтовая муза", сборник, посвященный Тютчеву. Принимала участие в литературных конкурсах (занимала первые, вторые и третьи места). Сейчас работаю в массовом отделе Национального музея Археологии и Истории Молдовы.
Прощание
Ветер за окном. Прозрачные спины стеклопакетов напряженно кряхтят. А вдруг они лопнут? В мою комнату хлынут потоки мира в облачно-пыльной пене. Я утону в них и стану русалкой. Свободной Русалкой Ветра. Где же мой веер? Серо-зеленый веер из плавниковых крыл?
***
Сегодня утро собирало вещи. На воздух оседала дымчатая пыль, похожая на свалявшуюся кошачью шерсть, а еще полиэтиленовые медузы. Последние занимались тем, что лениво отличались друг от друга оттенком. Мимоходом утро любовалось на них, то и дело заставляя лентяек дышать. Кому-то казалось, что оно было хмурым и порядочно взветренным… Думаю, это вполне естественно. Комнатка заоконного мира, некогда уютная как дыхание в ладошку, вдруг стала ветром сквозь пальцы. Утро, ощущая себя чужой для нее, мыслями устремлялось в дорогу.
Вот странно. Завтра я проснусь, а утро уже уйдет навсегда. Но те, кто посмотрит в окно, не поймут. Для них это кажется сложно – уезжать, оставаясь.
Привычное утро нервно пакует вещи, хлопая форточкой. Немного осталось.
***
Хочется теплого молока… Я наливаю в кружку его холодное белое тело, ставлю ее на плиту и жду. Совсем не долго. Вот к поверхности потянулись последние сны о тебе. Тревожные пузырьки согреет и растворит ладонь зажженной конфорки.
Японский зонтик
Смахнув с подоконника сухие солнечные лучи, изгибаюсь оконной рамой и замираю. Так меня никто не заметит. В это верю я, а еще занавеска цвета сена. Забавно! Те, кто меня не заметит, решат, что в прозрачных ее складках пульсирует дыхание сквозняка. А за окном японский зонтик цветного мира. Черная тушь – росчерк дерева на синем шелке. Минимализм изящного – один оранжевый бутон солнца. Смешно. Зачем раскрыли этот зонт, если уже закат и не идет дождь? Вот если бы… В предвкушении озорства, озаренная им, нетерпеливо облизываюсь, пощелкивая коготками. Ш-ш-шурм
Ну, естественно! Озорство вечера юркнуло к заветной кнопке проворнее. Опустились невидимые спицы, растягивающие в напряжении шелковую ткань пестрого мира. Безвольно провис тенями японский зонт. За ненадобностью его сложили в белую коробку из-под обуви или облака. Важным сделалось то, что внезапно начался дождь. Ему навстречу раскрылся скучный зонт мокрого асфальта.
Я покинула окно. Новый утилитарный зонт был тоскливо смешон. На минуту задумалась. Вот бы сложить все зонтики?! …Но возможно ли это?
Ларисе
Дождорукая Двулогия
В тот день моросил дождь. Каплями акварельной краски расплывались разноцветные зонты прохожих на влажном воздухе. Озябшие ладони невольно сворачивались калачиком, изо всех сил пытаясь забиться подальше в рукава демисезонной куртки. Но это совершенно не помогало. Тогда, хладнокровно оценив ситуацию, я просто-напросто выпихнула их навстречу дождю. Съежившись, они замерли.
Ничего не случилось. Только немного растерялся дождь. Несколько минут они удивленно лежали в объятиях друг друга, не смея пошевелиться - озябшие девичьи ладони и прозрачные пальцы дождя. Потом ладони девушки почему-то доверчиво раскрылись. С необъяснимым трепетом скользнули пальцы дождя к заветным бугоркам и ложбинкам. Они касались их с нежной исступленностью бабочки, бьющейся в зажатой ладони. Как будто стремились в миг познать сокровенные предначертания судьбы.
С нарастающим волнением принимали их нежданную ласку озябшие руки девушки. Им казалось, что в каждую клетку кожи проникают мурашки, юркими шариками стремительно скользящие вверх по руке прямо к плечам… ***
Она опоздала и оттого чувствовала неловкость, как будто моросил дождь, а рукава куртки оказались слишком коротки для озябших рук. От сидящих в комнате незнакомых людей потянуло сквозняком неприветливых взглядов. Съежившись на краю дивана, она чувствовала себя непомерно большой, совершенно не вкладывающейся углами острых колен и плеч в гармоничную округлость комнаты. Внезапно чья-то теплая ладонь успокаивающе коснулась ее съежившихся пальцев. Они вздрогнули и вдруг с отчаянной доверчивостью рванулись в объятия обволакивающей теплоты незнакомой ладони. Они прильнули друг к другу две ладони подруг... а может сестер.
На подушечках взволнованных пальцев ожили бабочки. Они вспорхнули мурашками вверх, к плечам, откуда уже вырывались, потягиваясь и распрямляясь, задремавшие крылья.
___________
