МЕЖДУНАРОДНОЕ ХУДОЖЕСТВЕННО-ПУБЛИСТИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ
онлайн-дайджест • культура в мире
«СОЛНЕЧНАЯ ПОЛЯНА» открыта поэтам и прозаикам, эссеистам и драматургам,
сценаристам и публицистам, литературным критикам,
Мастерам и только пробующим перо.
Пишите нам на всех языках.
Журнал: «СОЛНЕЧНАЯ ПОЛЯНА» 2010, № 3
Июнь
Николай Савостин
Огромная благодарность Николаю Сергеевичу Савостину за согласие участвовать в нашем сайте! Николай Сергеевич Савостин долгое время возглавлял русскую секцию Союза писателей Молдовы. Многих и многих молодых он напутствовал в литературу. В годы перестройки подвижнически издавал альманах «Литератор», где печатались все многоязычные писатели Молдовы. Ветеран Великой Отечественной войны. Поэт, прозаик, критик, публицист, литературно-общественный деятель. Сборники В нашем доме – Чита -1955 год Дальний полустанок – Чита – 1956 год Майский снег Чита 1958 год Тайга Чита – 1959 год Разнотравье – Москва – 1961 год рвутся жаворонки ввысь – Чита – 1961 год – Месяц ковша – Кишинев -1965 год –Стихи – Кишинев – 1965 год – Стихи – Кишинев – 1967 год – Белый свет – Кишинев – 1969 год – Терн – Кишинев – 1969 год – Дорогая моя жизнь – Кишинев – 1971 год – Пью солнце – Кишинев – 1972 год Плутавец –Москва 0- 1973 год – Черные березы – Кишинев – 1973 год – Избранное – Кишинев – 1976 год – Зимник – Москва – 1978 – Летящий дом – Кишинев – 1979 – Стезя- Иркутск – 1981 Ночная гроза – Кишинев – 1982 – Избранное – Москва – 1983 – Мы летим на Витим – Кишинев – 1987 – Гнездо – Кишинев – 1989 – Свечение живого – Москва – 1989 – Вниманье долгих дум – Кишинев – 1999 –Контрольный улей – Кшн 1999 –Честь поэтов – статьи – Кшн 2007 Переводчик молдавской поэзии и прозы
З Н А К (Так будет называться моя новая книжка стихов)
Николай САВОСТИН
ТО УЩЕЛЬЕ
Скучая, из окна экспресса
Ты проследишь без интереса
За тем, как мимо пробежит
Ущелье,
грустное на вид, -
Обрывы, скалы, серый камень,
Когда-то тронутый кирками
Да аммонитом.
Свежий снег
Запорошил отвал и штрек,
Развалины былых бараков
Да колышки надгробных знаков,
Где упокоились навеки
И караульные, и зэки…
Зима была темна и жгуча,
Морозы наседали круче.
Ущелье, как труба, тянуло
Полярный холод.
Караулы
Сменялись чаще.
Грели супом
Охрану, спиртом и тулупом.
То было время, как над падью
Сошелся клином свет, когда
Отсюда шла противоядьем
Безумью атома руда
Для первого заряда.
Впрочем
Отметим это многоточьем…
И в мире – мир.
А то ущелье
Не омрачит ничье веселье:
Вдали от всех, в глухой пустыне
Оно в безмолвье белом стынет.
Где остается рваный камень,
Взрывчаткой битый и кирками,
Развалины былых бараков
Да колышки надгробных знаков…
Но яд в напитке бытия
И безутешна эта проза –
Барак, прогнивший, да скамья
Под карликовою березой,
Что средь снегов за речкой Чарой
Стоит подобием анчара…
1989-2008 г. БАМ, Чита-Кишинев.
МОНОЛОГ ФАУСТА
…Владелец власти ненавидит мудрость,
Ведь мудрость знает, что ни что не вечно…
Власть над людьми – она калечит всех,
Кто взял ее. Таков закон старинный.
Тут корень самых злых противоречий.
Любая власть твердит одно – о счастье
Для всех. А как насильно сделать
Людей довольными и радостными? Знаешь?
Вот то-то и оно… Еды? Вещей?
Любви доступной? Что еще? Подай
Все это, - кажется им мало!
За этим - лишь тоска и скука,
Пресыщенность да истощенье духа…
Всегда есть недовольные. Тогда –
Угроза смерти. Будут все довольны,
Лишь не висела б гибель над тобой.
А счастлив каждый всякий раз иначе…
Бог и Наука? Мудрость и Закон?
Поэзия и Проза – все мираж?
Когда все можно – это гибель жизни,
Как на дороге, где летят без правил…
Что отличает нашу жизнь сегодня
От той, что знали век назад? Ничто.
Там «Бог», здесь «Долг». А результат конечный
Тогда и ныне? Да один и тот же –
Апокалипсис. Только нынче он
Реальней и больней былого мифа –
Там хоть надежда на иную жизнь –
Загробную. Теперь же пустота:
За ядерным порогом жизни нету.
И это что? Прогресс? Венец всего?...
+ + +
…Наконец-то я выбрался к Бежину лугу,
Довелось исходить его вдоль-поперек.
Угадал в нем не только Тургенева руку,
А и дедовских былей и небылей слог.
Прихотливо петляет в кустарниках Снежеть.
Чуть стемнело, и сильная пала роса.
Остро светятся звезды - где гуще, где реже, -
Словно что-то открыть мне хотят небеса…
+ + +
Зло, чтоб стать силой, копится на складах,
Его соберут арсеналы и базы
В образе пушек, патронов, снарядов,
Боеголовок, напалма и газов.
Зло, чтоб стать силой, свирепо пугая,
Прячет под шумом свой облик унылый.
Зло в наше время – вещь дорогая,
Всех разорит, чтобы сделаться силой.
БРОШЕНАЯ ЦЕРКОВЬ
Вхожу в церквушку в затхлой тишине.
Нет крыши, и общаюсь с небом прямо.
Похабным словом кто-то, вспомнив маму,
Поставил рядом с Богом на стене.
Рисунков схематический букет,
Любви карикатурный иероглиф.
Застукал бы мерзавцев сторож, Бог ли, -
Так ни того и ни другого нет.
Ее на снос. Лишь собирает грязь.
В ней нет затей особых и фантазий.
И небо белым снегом кучи грязи
Заваливает, словно бы стыдясь.
1972 г.
+ + +
Какой унылый был у склада пост!
Пустынных сопок цепь, куда ни гляну,
Надгробья из песчаника – погост,
Пожухлая громадина дацана.
И надпись чья-то через всю стену
С хохлацким юморком: «Стою и плачу, -
Пословицею ставшая в войну, -
Пять лет служу – бабы не бачу».
Пос. Дацан на Ононе.
+ + +
Ночной пролетный ливень с громом
Отбушевал над крышей дома –
С громовым треском, свежим плеском,
С чудовищно слепящим блеском, -
Как в гневе: что ж вы спите? Лето ж! –
Смывает мусор, хлам и ветошь.
И долго влага дождевая
Бурлит, побегам жизнь давая.
+ + +
Поэзия – дочь невзгоды,
И гаснут ее созвучия
Там, где всё липнет от мёда
Избытка благополучия.
Она – скорее дурнушка,
А обернется – красавица,
Как та – в две строки – частушка,
С которой никто не справится.
Она пуглива, как птица
Совсем неприманчивой масти.
Но там, где она гнездится,
Поселится счастье.
+ + +
Слову, что темно,
Надо зреть до срока.
Ясное вино
Из сырого сока.
Пусть осядет муть
И шальная пена,
Заискрится суть –
Только постепенно.
Словеса вразброд
Тащатся в тумане,
Мутный недоброд
Голову туманит.
+ + +
Сколько понапрасну тратил сил,
Как в трудах и помыслах потел, -
Что хотел, - никак не получил,
То, что в руки лезло – не хотел.
Что же я хотел? Вот тут вопрос.
Если б различал свою мечту!
До своих желаний не дорос,
Потому-то, видимо, расту….
Тот, кто знает, - получает в срок
Ордена, богатства и любовь.
Это я и без стараний мог
Получить от жизни, как любой…
ЗАЕЗЖИЙ
У райцентра в лиственничной чаще
Людно, шумно с самого утра –
Развернулся праздник настоящий
С духовым оркестром у костра.
Средь толпы, между машин, оленей,
На поляне длинные столы –
Проводы зимы. Блины, пельмени,
Жаркий чай из белой пиалы.
Между старожилов коренастых
Замелькал какой-то новичок,
Смуглый, черноглазый, голенастый,
В новой шапке, сбитой на бочок.
Он, заезжий, в этом шуме-гаме,
На морозе, ёжась и храбрясь,
С местными толкует мужиками
Та сказать, налаживает связь:
Что почем, на что спрос на базаре, -
Подливает, мол, не жаль ему…
С как-то поскучневшими глазами
Разошлись один по одному.
Многолюдно – где оленьи гонки,
Где острит веселый баламут,
Где красиво бойкие девчонки
На помосте пляшут и поют.
На заезжем в пыжиковой шапке
Вроде отчуждения печать.
Охмелев, бубнит чудила шаткий,
Музыку стремясь перекричать…
Поселок Чара, БАМ.
+ + +
Освоясь понемногу,
Я часто на войне
Определял дорогу
По чьей-нибудь спине.
Пусть пули лупят гуще,
Пусть мрак и стужа, -
Что ж,
За впереди идущим
Держись – не пропадешь.
Как за бронею, выжил…
Иду своей тропой,
Уже давно не вижу
Спины перед собой.
ПРОСТАЯ ИСТИНА
Нужно было сперва, чтобы солнце зажглось,
Чтоб земля появилась и долго бы зрела,
Чтобы так все однажды удачно сошлось, -
Тут свой маятник жизнь и качнула несмело.
Как же долго природа плутала во мгле,
Как же были громоздки периоды эти.
А все это затем, чтоб на грешной земле
Так обычно и просто рождались бы дети.
СЕГОДНЯ
Где-то нынче столы без размера
Для пиров? Где стеклянная рать?
Декораций тряпье и фанера
На глазах стала разом линять.
Как хочу быть моложе и старше,
Как хочу быть смелей и мудрей,
Чтобы совесть вошла комиссаршей
В думы, планы, поступки людей.
Что мы знали! Какие курьезы!
Время, боли былые лечи,
Гнев от злобы, страданье от позы,
От амбиции страсть отличи.
___________
